Интервью самого известного смолянина, живущего в британской столице, — Павла Шитова.
В середине июня врио губернатора Смоленской области Алексей Островский в очередной раз обвинил бывшего владельца «Смоленского банка», известного бизнесмена Павла Шитова в провале юбилея, а также посочувствовал ему, что тот больше никогда не увидит Родину.
Специальный корреспондент Keytown Петр Парков встретился с Павлом Шитовом, поговорил о его жизни в Лондоне, ближайших бизнес-планах, политических амбициях и будущем Островского.
Что вас больше всего будоражит в ситуации в Смоленской области сегодня?
— С одной стороны, в моей ситуации надо бы радоваться, потому что Островский демонстрирует полную некомпетентность и провал по всем направлениям. С другой стороны, это радость моя личная, а ущерб — это для всех смолян, поэтому радость тут, конечно, неуместна.
— По поводу интервью Реадовке, есть ощущение, что у Островского на Вас затаилась какая-то личная обида. Он в каждом интервью вспоминает Шитова.
— Я самодостаточный человек, лишённый каких-либо комплексов, а Островский, как сложенный из комплексов человек, это чувствует. Он понимает, что этого у него никогда не будет
— Почему?
— Потому что те ошибки молодости, которые он сделал, на него все время давят, он прекрасно понимает, что это не его место и чувствует себя некомфортно, потому что другие это место тоже видят.
— Думаете, он видит в вас конкурента?
— Естественно, и видит небезосновательно. Все те шаги, что он предпринимает в отношении меня, направлены исключительно на то, чтобы не допустить нашей прямой конкуренции. Например, участия меня в губернаторских выборах.
— Даже так?
— Я уверен, что если бы я участвовал в выборах, я бы с легкостью победил такого кандидата как Островский.
— Раз уж затронули эту тему, как Вы оцениваете грядущие выборы?
— Дело в том, что предстоящая избирательная кампания не является в полном слове избирательной. Так она называется больше по традиции.
— Обоснуете?
— Представьте ситуацию, люди играют в карты в поезде с шулерами. Разве это настоящая игра, ведь там результат предсказуем. У шулеров есть все возможности играть не по тем правилам. Так и грядущие выборы не являются в полном смысле выборами, они являются ритуалом. Победив в таких выборах, Островский не станет легитимным губернатором.
— Если всё решено, есть вообще смысл идти на выборы?
— Если подчиняться правилам шулеров, то выиграть невозможно, но если поступать не так, как эти шулера ожидают, то можно наказать их. Надо понимать, что Островский не совсем волен в том, как проводить избирательную кампанию. Она должна быть похожа на настоящие выборы, а значит ему нужны хоть какие оппоненты.
— Но есть же пример Качановского, который победил на выборах скорее вопреки…
— Именно, тогда все думали, что вопрос решён, что будущим мэром Смоленска станет «кандидат от Путина» Валерий Разуваев. Тогда всё вроде бы было сделано правильно, но не прокатило, потому что смоляне решили — такого издевательства над собой как Разуваев в качестве главы города они не потерпят.
— То есть роль личности Островского на предстоящих выборах полностью нивелирована, всё зависит от активности смолян, недовольных текущей ситуацией в регионе?
— Не только. Тут очень хорошо подходят примеры из китайской философии. Китайцы мыслят аналогиями, они считают, что большинство из того, что сейчас происходит, когда-то уже было, и если подобрать правильную аналогию, станет понятно, как ситуация будет развиваться. В частности, если мы говорим об Островском, то какую роль он занимает в управлении Смоленской областью?
— Интересно…
— Я думаю, что китайцы бы ответили следующим образом: наша область это семья, в семье есть глава – это отец. Очевидно, что Островский отцом не является, так как не принимает всех важных решений. Мы помним те времена, когда были люди, которых в Смоленской области можно было назвать отцами: Иван Ефимович Клименко — самый яркий пример. Есть еще в семье дедушка – бывший отец, который ушел на покой, советы которого уважают, но окончательное решение не за ним. В силу молодости лет и отсутствия опыта и на эту роль Островский не проходит. Также он не подходит на должность старшего брата, по той простой причине, что старший брат — будущий глава семьи – это тот человек, от которого есть очевидная польза. Методом исключения подходим к тому, что Островский в семье занимает место старшей сестры.
— Что такое место старшей сестры?
— Его показным образом уважают, ему не перечат, с ним соглашаются, но делают всё по-своему. Подчёркиваю, перед ним всегда соблюдают определённый политес. Находят какие-то формальные оправдания. Вот это и есть место Островского на Смоленщине. То есть все решения принимаются откуда-то сбоку. Островский к ним не имеет никакого отношения.
— В чем это проявляется?
— Вот допустим, давая какие-то поручения, Островский просит что-то сделать разного рода своих подчинённых, которые на самом деле ему не подвластны. Эти люди кивают, говорят, что они постараются, что они очень работают над этим, но в итоге скажут – «Алексей Владимирович, вот этого нельзя сделать, мы всё изучили, мы очень смотрели, но нельзя».
— Это вы рассказываете притчу про доброго царя и злых бояр, что ли?
— Смотрите, какая история — если в регионе нет власти, он автоматически развалится. Будет происходить систематическая деструкция. А разваливается область именно потому, что губернатор не принимает реальных решений. Вполне возможно, что он этого даже не понимает. Островский считает, что он что-то делает, куда-то ездит, какое-то счастье несет людям.
Но так как мир движется к увеличению энтропии, если не соблюдать порядок, то беспорядок наступает очень быстро. Что мы, собственно, и наблюдаем на примере Смоленской области.
— Возвращаясь к интервью Островского и его слов о том, что, в частности, вина за провал 1150-летия Смоленска лежит на компаниях, входивших в Финансово-промышленную группу «Смоленского банка». Что скажете по этому поводу?
— Я могу напомнить Островскому, что, допустим «Смоленская строительная компания» построила десятки объектов. К юбилею Смоленска ССК построила архив, травматологический центр, куда Островский иногда ездит, потому что центр красивый. Что касается Орлёнка, конно-спортивной базы, то контракты с нашими компаниями были расторгнуты именно по желанию заказчика.
Нам поставили такие условия, в которых мы работать были не в состоянии. Что из этого получилось в итоге, можете проехаться посмотреть. Любопытно, что не достроили только то, до чего успел коснуться Островский, всё, что успели построить до него, успешно функционирует.
— Как же так получилось, что ваши компании буквально выкинули со смоленского рынка, а вы сами были вынуждены уехать жить в Лондон, ведь вы были одним из первых, кто протянул Островскому руку, когда он стал губернатором?
— Когда Островского назначили, я воспринимал его как данность – есть и пусть будет. Дальше Островский захотел, чтобы я платил деньги. Я объяснил, что просто так я деньги никому не плачу, я плачу за что-то. Тогда он предложим мне заплатить деньги за то, что меня изберут депутатом в областную думу. Я согласился, и это была моя большая ошибка.
— Чем руководствовались, когда соглашались?
— По большому счету, мне это депутатство было не нужно. Я выдвинул условия: не быть депутатом на постоянной основе и не возглавлять никакой комитет, примерно подумал, как я буду работать, чтобы приносить пользу своим избирателям. В общем-то, когда я соглашался, я знал, что партия ЛДПР не сильно богатая партия, поэтому я решил, что пусть у Островского хоть в этом плане голова не болит. В итоге я заплатил семь миллионов партийного взноса.
— Пока все чинно, благородно…
— Так и было, пока однажды, на встрече со своими партнёрами по бизнесу Рудаками, ими не был записан наш разговор. После этого вырванные из контекста фразы были продемонстрированы Островскому.
— Зачем это было делать Вашим деловым партнёрам?
— Всё просто – в один момент они решили отобрать мою долю в бизнесе. Островский послушал этот разговор, вскипел и сразу же принял решение исключить меня из ЛДПР и не выдвигать меня депутатом. Тем не менее, я считаю, что это право Островского . Выдвигать меня депутатом или нет — партия их, пусть решают. Но уж если они решили не выдвигать, они должны вернуть деньги. У нас была заключена сделка.
— А если они деньги не возвращают?
— Я буду добиваться возврата денег. В настоящий момент я готовлю заявление в полицию на Островского по поводу того, что он организовал данную систему с целью завладения моими деньгами [об этой истории мы напишем в ближайшем будущем].
— Пал Николаевич, вот эта история с Вами и Островским как-то повлияла на ситуацию со «Смоленским банком»?
— После моего исключения Островский объявил всем, что Шитов в Смоленской области больше работать не будет. А значит, по его мнению, со мной все должны были перестать общаться. К примеру, Островский давал поручения следить, куда ездит моя мать, к кому она ездит на дни рождения и с кем общается.
Дальше больше — не секрет, что в нашем банке хранили деньги многие смоленские предприятия. Как муниципальные, так и частные. Островский последовательно работал с руководителями бюджетных предприятий и предлагал им говорить с людьми, чтобы они отказывались от услуг «Смоленского банка». Разумеется, это вызывало определённое напряжение.
— Но и этого оказалось мало?
— Да. После этого Островский заявил, что я должен продать свою долю в банке. После чего в дело вступил бывший начальник смоленской полиции Владимир Морозов. На тот момент он возглавлял главное следственное управление по городу Москва. Я считаю, что не без его участия в нашем банке начались масштабные «акции». По любому малозначительному поводу в банке проводились полицейские рейды, работа банка парализовалась на целый день. Примечательно, что любой незначительный рейд в «Смоленский банк» получал просто небывалую огласку в том числе в центральных СМИ. Всё это не влияло на отношение клиентов.
После этого был неприятный момент с отзывом лицензии у «Мастер банка», что привело к блокировке карт наших клиентов.
— Нагнетание всеобщей истерии вокруг «Смоленского банка» и блокировка карт из-за отсутствия процессинга, это всё-таки такое неудачное совпадение?
— Да, это совпадение. Если бы не было банкротства «Мастер банка» «Смоленский банк» продолжал бы работать по сей день.
Тут еще очень неприятный момент, у «Мастер банка» отозвали лицензию 20 ноября в этот день смоляне получили аванс на карты и конечно им было очень неприятно, что они не могут его снять. К сожалению, на тот момент ничего технически сделать было нельзя. Переход на новый процессинг занимает несколько месяцев. За день он точно не делается.
— После этого Вы поняли, что не сможете удержать банк?
— Понимая, что два подобных удара банк может не выдержать, я пошёл и через общих знакомых с Островским предложил продать свою долю, чтобы сохранить банк.
— Каким образом Островский собирался вытаскивать банк из кризиса?
— Суть сделки была в следующем — я отдаю свою долю, Островский сохраняет банк. На одном из торжественных мероприятий Островский со сцены сказал, что в банке сменились акционеры и теперь он занимается помощью банку.
— Если Вы более не имели отношения к банку, тогда что это за дело против Вас ведет смоленская полиция, почему задерживают бывшего председателя правления «Смоленского банка» Анатолия Данилова?
— Всё дело базируется на том, что кое-кто обивает пороги полицейских начальников и пытается их сподвигнуть на возбуждение хоть какого-то дела против меня и моих бывших коллег.
— Не все в Смоленске понимают суть дела против Вас. Насколько я понимаю, речь идёт о 201 статье УК РФ (злоупотребление полномочиями)?
— Кстати, обычно по 201 статье судят прорабов, которые отправили работников покрасить забор у себя на даче. Наказание по этой статье тоже «замечательное» — от штрафа до 10 лет тюрьмы.
Фабула дела, по которому я являюсь подозреваемым, состоит в том, что, по мнению следствия, «Смоленский банк» выдал нескольким компаниям [ССК, СДСК, «Смоленскэнергоремонт»] кредиты, которые выдавать был не должен, так как, по версии следствия, компаниям трудно было бы их вернуть.
— Как так? Ведь у банка существует кредитный комитет, все кандидаты на получение ссуды проверяются…
— В этом и суть! К своему удивлению, следователи обнаружили, что кредит выдается не просто так, что существует кредитный комитет, где решения принимаются коллегиально. Что по всем рассматриваемым эпизодам, кредитные комитеты реально проводились, все подтверждающие бумаги есть в наличии. Надо понимать, что это не просто решение комитета, это решение проверялось большим количеством профильных комитетов, службой безопасности, оценивался залог и тому подобные вещи.
— Один вопрос – Вы входили в этот кредитный комитет?
— В том-то и дело, что я в эти кредитные комитеты не входил!
— [facepalm]
— Именно поэтому я считаю, что это дело висит в угоду Островскому. И цель его лишь в том, чтобы я не приехал и не подал документы на участие в выборах.
— Что тогда скажете по поводу заявлений губернатора о том, что Вы скрываетесь в Великобритании лишь потому, что из любой другой страны Вас выдадут российскому правосудию?
— Дело в том, что я, в отличие от Островского не боюсь отвечать за свои действия. Поэтому я чувствую себя абсолютно спокойно и знаю, что справедливый суд в моих действиях никакого состава преступления не найдёт.
— Когда вернётесь на Родину?
— Я обязательно вернусь на Родину, а вот куда тогда придётся убегать Островскому от правосудия, я себе представить не могу.
— Не жалеете, что полезли в политику?
— Я не лез в политику. Если бы я хотел избираться на какой-либо пост, я бы подал документы и участвовал в выборах. При этом если я вижу, как надо сделать правильно, то я пойду к чиновнику и скажу ему об этом.
— Оборачиваясь назад, видя руины Вашей империи, не опускаются руки?
— Нет. Будем двигаться вперёд.
