Рассказ из Смоленска — журналиста, заболевшего коронавирусом

Журналист «Спорт-Экспресс» Кирилл Бурдаков выписался из больницы Смоленска с диагнозом ОРЗ, а через несколько дней вернулся туда с двусторонней пневмонией и сдал положительный тест на коронавирус. О воспалении легких он узнал лишь по стечению обстоятельств.

Всем здравствуйте, меня зовут Кирилл Бурдаков. Я работаю в «Спорт-Экспресс» больше шести лет, но мое имя вряд ли известно широкой публике, потому что занимаюсь статистикой. За меня, в основном, говорят цифры.

Сейчас я нахожусь в больнице города Смоленска. Туда я попал 14 апреля с диагнозом внебольничная двусторонняя пневмония (предположительно вирусной этиологии). Спустя неделю, 21 апреля, мне позвонили из Роспотребнадзора — результат сделанного теста на COVID-19 оказался положительным. Сейчас я лежу в палате, самочувствие нормальное. Температура тоже — лишь раз поднялась до 37, но думаю, и это была ошибка измерения. Все бы ничего, но первые симптомы у меня появились в конце марта, тогда я тоже попал в больницу, тест на коронавирус был отрицательным и меня спустя некоторое время выписали.

Это было краткое содержание, а теперь расскажу, как все происходило, с самого начала с большим количеством подробностей. Но все эти детали важны, и я потом объясню, почему.

20 марта я уехал к родителям в Смоленскую область. Они живут в Дорогобужском районе, в деревне Кузино — 80 км от Смоленска, население человек 150. К тому моменту редакцию «Спорт-Экспресс» уже дня четыре как перевели на удаленную работу. Если предположить, что я был инфицирован еще в Москве, то решение об «удаленке» получилось крайне своевременным, потому что уберегло других людей и их близких от заражения.

Первые несколько дней работал из дома, а затем, так сказать «предвкушая» вероятное закрытие Москвы (помните, тогда ходили такие слухи), решил на выходных повидать родителей, потому что дальше, как я предполагал, ожидался долгий простой наших встреч. Планировал увидеться и вернуться в Москву, чтобы в спокойном ритме продолжать удаленную работу.

Но так получилось, что на второй день моего пребывания дома — 22 марта — у меня поднялась температура. Хотя к родителям я ехал без каких-либо опасений за свое состояние, несмотря на то, что покашливал.

Вот что, к сожалению, ввело меня тогда в заблуждение. В 20-х числах февраля я немного болел, пропустил буквально пару дней — работал из дома. У меня был довольно сильный кашель плюс невысокая температура. Сходил ко врачу — услышал, что все нормально, легкие чистые без вопросов, но вот горло больное и, вероятно, бронхи. Мне выписали антибиотики и таблетки от кашля. Я их пропил, и практически все прошло. К нынешней ситуации это вряд ли имеет отношение — но, возможно, из-за этого я не заметил и не сразу поверил в серьезность нынешнего заболевания с самых первых шагов. Потому что когда кашель вернулся в середине марта, я позвонил своему врачу, и тот успокоил — мол, та штука, что у меня была в феврале, так быстро не уходит, и на протяжении месяца кашель может возвращаться. Выписал другие таблетки — ну что ж, я стал их пить, будучи уверенным, что все нормально…

Когда я заболел 22 марта, мы с отцом съездили к участковому терапевту. Врач сказал, это, скорее всего, бронхит, и дал на всякий случай направление на флюороглафию проверить легкие. Мы в тот же день купили лекарств, сделали «флюшку». Температура была весь день около 38,3. Плюс кашель стал очень сильным — что называется, «уже задалбливал».

А на следующий день примерно такие же симптомы проявились у отца.

До сих пор думаю, кто из нас кого заразил. То ли я «привез» из Москвы или с дороги и заразил его, то ли он меня. Может быть, я просто сразу за градусник взялся, а он просто дождался момента, когда уже совсем поплохело. Вопрос без ответа. Важный момент: я на днях смотрел интервью Максима Шевченко с пульмонологом профессором Аверьяновым. Тот сказал, что отличительная черта «ковида» — перепады температур. Идет высокая температура, затем резкое ее снижение и как будто выздоровление — и потом новый виток с еще более высокой температурой.

На четвертый день (26 марта) температура ушла до уровня 37,2, и я был в полной уверенности, что организм победил. Все мои болезни последних лет 10 проходят так, что дня три я лежу с высокой температурой, стараясь даже жаропонижающие пить только в крайних случаях, а на четвертый-пятый отхожу и возвращаюсь к боевым кондициям. Отмечу, кстати, что на благо я, будучи в гостях у родителей, не увиделся помимо них и того врача вообще ни с кем — ни к друзьям не ходил, ни в магазин. Удачный момент, что остался дома.

Дальше ударила температура 39 (однажды даже 39,6!), которую приходилось сбивать сильной таблеткой ибуклином. Это давало передышку на 12-13 часов — до 37-37,5. Потом опять повышение до 39. Не с помутнением, но с очень тяжелой головой.

Соответственно, 29 марта — спустя неделю после первого повышения температуры — мы решили, что хватит это терпеть. У отца, наоборот, к тому моменту температура упала до 36,6, и он, так же как когда-то я, почувствовал уверенность, что он переборол заболевание (мы думали, что разные источники заболевания).

Мы решили ехать сразу в городскую больницу Смоленска. Вообще-то принимали только по направлениям. Но увидели, что человек приехал издалека, с температурой 38,6, с ярко выраженными симптомами. Первым делом меня отправили на рентген. Рентген показал, что в легких чисто, все прекрасно. Но температура, кашель — сказали, что «больше всего похоже на хронический бронхит». Положили в инфекционное отделение, сказав, что есть выбор — либо долечиваться дома, либо в больнице. Я решил не рисковать, потом что таблетками уже полечился, и что-то как-то не сильно помогло.

Меня положили в отделение. Мне довольно быстро сбили температуру и убрали кашель полностью дня за три-четыре. В теории меня могли выпустить уже спустя пять суток, но решили еще денька три подержать под наблюдением. После очередного осмотра 6 апреля меня с показателями, находящимися в норме, и с отличным самочувствием выписали из больницы. Поставив по итогам лечения диагноз ОРЗ и ринофаринготрахеит средней степени.

Тест на коронавирус мне, кстати, сделали. Взяли мазок из носа и изо рта — специальной палочкой берется мазок из носовой и ротовой полости, потом это запечатывается в маленькую пластиковую пробирочку и куда-то отправляется. Изучение идет, видимо, около недели — и думаю, точно не в Смоленске. Не помню, через сколько пришел результат, но тест был отрицательным.

Дальше — ключевой момент в развитии истории. 3 апреля с неспадающей температурой в ту же больницу обратился мой отец (ранее он сделал флюорографию, которая не показала нарушений в легких). Спустя три дня его отправили на компьютерную томографию. Результат — двусторонняя пневмония. Он узнал это как раз в день моей выписки. Ему назначили немного другое лечение.

Я же после выписки поселился в Смоленске у сестры — она живет отдельно от родителей. Мы решили еще и маму уговорить пройти проверку. Она поначалу отказывалась, потому что хорошо себя чувствует. В итоге уговорили. Мама сделала томографию — двусторонняя пневмония. Она оказалась в той же больнице, где лежал отец и недавно я.

После этого начала опасаться моя сестра. Она студент-медик, правда только третьего курса, но все равно неплохо разбирается в симптомах, когда надо обращаться и в какой момент. 13 апреля сестра записалась на КТ грудного отдела — но уже в частную клинику, потому что в обычные на томографию к тому моменту не пускали людей, желавших сделать просто для себя.

И сестра попросила меня: «Поехали со мной, ПРОСТО ЗА КОМПАНИЮ». После чего родилась идея: заодно и мне сделать платную процедуру, чтобы удостовериться, что все хорошо. Так скажем, для успокоения души.

В результате мы сделали, вернулись домой — и уже вечером поступили результаты. У сестры — легкие чистые. А у меня — ДВУСТОРОНЯЯ ПНЕВМОНИЯ!!! Вот и успокоили душу…

При том, что я уже несколько дней как выписался, не ощущал никаких симптомов — ну, может быть легкая усталость, но я вполне резонно связывал это с тем, что прошел недельный курс антибиотиков, а они вызывают быструю утомляемость, это нормально. Да мне и ходить-то особо не приходилось: с момента выписки из больницы я четыре раза проехался на такси (из больницы до дома, в клинику на КТ туда-обратно и в конечном счете из дома обратно в больницу) плюс однажды выходил в ближайший магазин, упакованный в маску, перчатки и так далее.

Повторяю: я был абсолютно уверен в том, что все в порядке. Ведь ранее исследования показывали чистоту в легких и никакого намека на какой-то беспорядок. И тут вдруг после КТ приходит бумага: у товарища Бурдакова Кирилла Михайловича двусторонняя пневмония, рекомендуем срочно обратиться в поликлинику и дальше больницу». Вечером ничего было сделать невозможно, а утром вызвали доктора из поликлиники, который дал направление на госпитализацию. В ту же самую больницу, из которой меня недавно выписали и где находились мои оба родителя.

14 апреля меня госпитализировали в то же отделение, где лежит мама. Мы до сих пор пребываем там вместе.

А отец недавно выписался, проведя в больнице две недели. Чувствует себя сейчас вполне неплохо. Повторная томография все равно показала, но я прочитал в интернете, что делать томографию раньше, чем через месяц после болезни особо смысла нет, поскольку все равно покажет, а нынешняя наша гадость так быстро не выветривается. Отцу нужно будет недели через три сделать КТ повторно, чтобы удостовериться, что точно всё.

Сейчас папа, как и сестра, находятся на карантине и под наблюдением врача.

***

В первый же день пребывания в больнице мне сделали тест. Он оказался положительным: 21 апреля позвонили из Роспотребнадзора, потому что там узнают раньше обо всех новых случаях. Позже данные поступили врачам. Так что — лечимся пока… Нахожусь в больнице на данный момент около двух недель… Повторный тест мне сделали 24 апреля — жду результатов, самочувствие в худшую сторону не меняется.

Моему папе делали тест — он отрицательный. То есть пока, получается, по официальным данным он не болел коронавирусом. Я не врач, но у меня мало сомнений, что у нас с ним одна и та же болезнь. Мои предположения: ту активную стадию болезни он пересидел дома, а когда сделали тест, то в организме уже не осталось того, что вызывает этот самый «плюс». Вторая догадка: лжеотрицательный тест, о которых много пишут и говорят. Когда приходит «минус», «минус», а на деле — «плюс». Но этого мы не знаем. Просто домыслы.

Сейчас отец и сестра ждут результатов очередных тестов на коронавирус.

Маме тоже пришел отрицательный тест. Но результата пришлось ждать больше десяти дней. Это удивительно. Здесь я успокаиваю себя тем, что, может, с «плюсиками» извещают сразу, а «минусики» оставляют и пачками высылают. Но это так — выдумки, просто чтобы себя хоть как-то утешить. Мама сильнее всех переживает всю эту ситуацию — ведь заболела вся семья…

После всего случившегося я спокойно отреагировал на новость о том, что у меня положительный тест на коронавирус. Гораздо больше нервов потратил раньше.

Еще до первого моего попадания в больницу, когда я лежал дома, мысли о коронавирусе регулярно приходили под влиянием работавшего под ухом телевизора. Успокоился, когда прошел основные проверки, когда узнал, что лечил ОРЗ. Непосредственно после выписки даже близко представить не мог дальнейшего развития событий. Был уверен: то, что ко мне пришло, уверенно побеждено, и слава Богу. Не знаю, как это вяжется с вдруг открывшейся пневмонией, но после первой выписки я чувствовал себя вполне здоровым человеком — ни трудностей при дыхании, кашель очень редко и вовсе не забойный, как в первые дни. Просто не представляю, как так может быть. К счастью, ранее никогда не сталкивался с воспалением легких и мне не с чем сравнивать. Но на тот момент меня даже мысли не было о каком-то повторном походе в больницу — я даже успел включиться в удаленную работу. Еще раз напомню: на КТ я пошел просто за компанию, чтобы сестре не было скучно.

Информация о пневмонии стала шокирующей. Сразу после получения результата мы с сестрой еще и позвонили врачу, и он рассказал всё в деталях. Наверное, в плане эмоций можно провести аналогию с футболом: твоя команда уступает в счете, после долгих стараний ты забиваешь спасительный гол, ликуешь и бежишь праздновать с партнерами и болельщиками, но вскоре видеоарбитр ВАР показывает, что твой гол должен быть отменен, и вся борьба начинается заново.

Когда сделал томографию и узнал о пневмонии, то, конечно, уже не сомневался в коронавирусе. Спасибо всемогущему и всерассказывающему интернету: там подобная ситуация описана как самый-самый яркий пример проявления «ковида» — когда рентген не видит, а КТ показывает. Кстати, забавный момент: когда 14 апреля, спустя менее суток после томографии, я приехал вновь поступать в больницу, то сделал обязательную процедуру рентгена — и тот в очередной раз показал «абсолютно чистые легкие». Если бы не КТ, то в отсутствие температуры и при чистых по версии рентгена легких я бы не мог рассчитывать на госпитализацию и даже не знал бы о своем состоянии. Помогло только заключение томографии — естественно, меня отправили в палату. Конечно, я рассматривал и такой вариант, что коронавирусом заболел не в 20-х числах марта и действительно попал в больницу с ОРЗ, а «ковид» подцепил уже там, в инфекционной палате. Но, если честно, слабо в это верю. Потому что течение заболевания и симптомы именно на самой первой стадии и у меня, и у отца, как теперь понимаю, очень сильно походят на то, что описывают многие врачи и заболевшие.

Понятно, что во всём вами прочитанном особого позитива не увидишь. Радует одно и самое главное: что мы нашли и выявили это вовремя. Если бы после первой выписки я продолжал без задней мысли работать из дома, кто знает, чем бы сейчас занимался. Готовил бы эту статью — или, не дай Бог, лежал в реанимации или под аппаратом ИВЛ. Ведь если воспаление появилось, оно бы вряд ли «зашло просто посидеть», а со временем без лечения дало бы осложнения.

Наверное, мне повезло. Большое спасибо сестре — взяла под руку и отправила туда, куда, как оказалось, мне было очень надо попасть. Может, сработала интуиция. Или логика будущего хорошего врача. Она не сознается!

Очень хочу поблагодарить всех врачей, которые занимались и занимаются мной. Все процедуры выполнялись четко и в рамках норматив. А предложенное мне лечение, даже несмотря на трудности непосредственно с выявлением вируса, показало позитивную динамику, и мое самочувствие существенно улучшилось — в первый раз меня выписали с температурой 36,4-36,6 в течение четырех дней и без кашля.

Этот вирус очень странный, непонятный, весь мир учится взаимодействовать с ним по ходу дела. Месяц назад знаний было гораздо меньше, чем сейчас, да и всевозможные ограничения по стране ввели лишь ближе к концу марта-началу апреля. Наоборот, считаю, надо отмечать и поддерживать врачей и медсестер, которые сейчас работают в невозможных объемах. Такое ощущение, что они здесь всегда, перевыполняя все мыслимые и немыслимые нормы труда.

Меня неприятно удивляет поведение некоторых пациентов по отношению ко врачам — как к сервису, как к обслуживающему персоналу. Хотя доктора в прямом смысле жертвуют собой, постоянно находясь в контакте с людьми, больными совершенно разными вещами. Безусловно, есть меры защиты — новые выданные костюмы, маски, но носить их на себе целый день — тоже, подозреваю, так себе удовольствие. И когда врачам начинают по мелким поводам высказывать претензии, меня это, если честно, выводит из себя.

Не знаю, имею ли право давать совет — «сходите на КТ». Потому что сейчас это, наверное, тоже опасненько — желающих много, и вдруг среди них попадется кто-то с «ковидом». Так или иначе, узнав свой ошеломляющий диагноз, я сразу написал в несколько рабочих групп в мессенджере и в группы с друзьями и по интересам.

Тем не менее, считаю, если есть какие-то симптомы, лучше провериться. Сейчас надо делать не рентген и тем более не флюорографию, а КТ. Потому что выявление болезни способно дать совсем другой ход ее течения и поможет раньше получить верное лечение. Вероятность возвращения к нормальной жизни будет, наверное, примерно такой же, но намного раньше. Разве приятно находиться в больнице почти месяц, как я? Уж лучше разобраться на пару недель раньше и поскорее «выйти на свободу с чистой совестью». И чистыми легкими.

От редакции Спорт-экспресс: наше издание и прежде всего сам Кирилл решили рассказать эту историю исключительно по такой причине — возможно, это поможет сохранить чье-то здоровье и жизнь. Мы пока слишком мало знаем о вирусе, о том, как обнаружить болезнь и не допустить самого страшного. Эта история, рассказанная в узких кругах наших друзей и знакомых, уже кому-то помогла. Полагаем, многие из тех, кто заболел, могут в определенных моментах узнать в этой истории самих себя.

В завершение хочу пожелать всем читателям обойтись без проблем со здоровьем и чтобы эти непростые для нас всех времена поскорее миновали.