«Наивные путешественники»: едешь по центру Смоленска — от Риги не отличишь

Сам город разный. Едешь по центру – от Риги не отличишь. Отъезжаешь от центра – деревня.

«В Смоленске почти все имеет свою цену. Твердую, фиксированную цену. Причем в магазинах, как и у нас, цена на молоко может варьироваться. В барах меню тоже может различаться. Зато на всякие безобразия ставка гарантированная. С утра полистал журнал гостя в отеле. Вся информация о гостинице уместилась на половинке страницы. Зато прайс-лист дебоша еле влез на две.

Видно, что составляли с любовью, со знанием предмета и учетом всех нюансов. Если светильник можно только разбить, и это стоит 1500 рублей, то с дверью есть варианты. Можно ее немного повредить за тысячу рублей, а если уж совсем невмоготу, то можно совсем сломать.

Так, чтобы в ней уже никто и никогда не опознал дверь. Можно искрошить ее в пыль, можно выбросить ее из окна и выброситься следом. Можно ножом вырезать на ней «В ЭТОМ НОМЕРЕ ПРОИСХОДЯТ СТРАШНЫЕ ВЕЩИ». Все зависит от фантазии. Цена вопроса – 9 тысяч рублей. В номере не запрещено курить. В номере можно курить за три тысячи рублей. Об этом ласково предупреждает табличка на входе.

В уборной одного заведения – прекрасного, к слову, – печать в менее сдержанных тонах: «Засорять унитаз можно за 500 рублей». Напротив кафе – магазин. Там можно купить ключ от любого сердца за 1790. Один раз не разбил светильник и не засорил туалет – вот тебе и ключ. Еще и на брелок останется.

К слову, в самом кафе, меню мы так и не увидели. К нам вышла хозяйка.

— Здравствуйте, садитесь, пожалуйста. Что вы хотите?

— Мы хотим поесть. Посоветуйте что-нибудь.

Все. Хозяйка — колоритная, красивая армянка, отобрала меню и сказала, что все будет хорошо. Робертс робко сказал, что любит острое. Девушка мило улыбнулась. Через 5 минут лично Робертсу принесли красный перец. Дальше началось невообразимое. В течение получаса стол превратился в полную чашу. Домашние соленья, какой-то особенный чай, 3 вида шашлыка, люля-кебаб, салаты, хлеб, специальные соусы. Все невообразимо вкусное. Мы напряглись и покосились на Робертса, на предмет лишних почек. Волновались зря. Выкатываясь из-за стола, мы оставляли оплаченный счет, по 9 евро с человека.

— Вам понравилось?

— Это не то слово.

— Ну конечно. Я же выбирала на свой вкус. Как для себя накрывала.

— У вас прекрасный вкус, девушка. Безупречный.

Сам город разный. Едешь по центру – от Риги не отличишь. Разве что машин больше. Особенно, с учетом воскресенья. Отъезжаешь от центра – деревня. Пока катались в поисках военного бункера, насмотрелись на заснеженные поля. Бункер так и не нашли, зато пару раз чуть не посадили машины на брюхо. Изо всех сил пытаемся не пропускать. Не успеваем. Город ведет себя, как незнакомый вид животного, который привык жить своей, непривычной для нас жизнью и ежесекундно выкидывает свои будничные фортели, не пытаясь притормозить и подождать, пока мы успеем все это оценить и запечатлеть.

На очередном светофоре Робертс замечает симпатичную девушку, сидящую за рулем старой «Волги» в соседнем ряду. Пока он охал и хватался за фотоаппарат — загорелся зеленый, девушка уехала. Пропущенный кадр. Его уже не вернешь. Я уже привычно озираюсь по сторонам, читая вывески и слоганы. Буквально через 500 метров радует Сбербанк, напрочь разбивая бессмертную цитату героя Никулина и возвращая жителей Смоленска в суровую реальность слоганом: «Жить хорошо, когда есть где!». Про «хорошо жить» речи не идет. Успеваю сфотографировать через заднее стекло.

День провели с Иваром – одним из латышей, живущих здесь. Сегодня он нас возил по всему Смоленску. По дороге много ругался. Про дороги и водителей, про власть, про историю. Стандартная ругань. Как у нас, в Риге. Зато хвалил Высоцкого. У него был диск, в машине звучали его песни.

Возвращаемся в центр. Валентин отправляется в латышское общество, мы с Робертсом идем фотографировать. Говорим.

— Мне кажется, Ивар до сих пор на нас с подозрением смотрит, – сказал Робертс.

— У меня ощущение, что Ивар специально говорил какие-то вещи, чтобы проверить нас на слабо. Мол, «а вот если я скажу, что это в России плохо – не проглянет ли в них прокремлевский агент?»

— А зачем ему?

— А вдруг проглянет?..

Робертс оживляется и устремляется куда-то вбок.

— Идем! Я Ленина хочу сфотографировать!

— Где ты Ленина нашел?

— Да вот! Прямо посередине площади стоит памятник Ленину. С явным налетом времени. Местами позеленевший, выцветший, странно изогнутый в нижней части.

— Блин, Робертс… А только мне кажется, что он в профиль на кентавра похож?

Робертс сияет:

— Нет. Но я хотел, чтобы именно ты это сказал.

Я закуриваю, Робертс бегает вокруг памятника, как вокруг писаной торбы. Снимает со всех сторон. Рядом стоят две девочки, смотрят на внушительный фотоаппарат Робертса и уходят на безопасное расстояние. Солнце начинает садиться, я начинаю мерзнуть.

— Леш, посмотри.

Робертс показывает фотографию памятника. На ней Ленин смотрит куда-то вверх и вправо, за спиной здание. Над зданием развевается флаг России, на фасаде двуглавый орел.

— Вот получается, что на одном фото – три эпохи. Империя, Советский Союз и РФ, правильно?

— Ну, с поправкой на ветер, можно и так сказать.

— Ну вот! Смотри, как что расположено, — Робертс приближает фото, — получается, что Ленин по центру, флаг России у него под мышкой, а герб империи — …

— Ну да. В заднице.

— А ты напишешь об этом фото? Правда?

— Да напишу, напишу.

— Вот честно? И опубликуют?

— Опубликуют.

Робертс доволен. Фото удалось. Идем, попутно разговариваем. Вицупс постоянно тормозит и прицеливается из фоторужья, заметив то, что не замечаю я. Сами не замечаем, что идем вниз, вниз, вниз, по какой-то горочке. Наконец, асфальт заканчивается, упираемся в протоптанную тропинку. Очень крутую, скользкую тропинку.

— Робертс, а нам точно туда надо?..

— Конечно надо!

Присматриваюсь. Внизу – ничего. От слова «совсем». — Маэстро, но там же нет ничего.

— Ну как нет? Тропинка же протоптана, значит, люди ходят.

— А ты не замечал, что люди очень часто протаптывают тропинку туда, где ничего нет?..

Развернулись, пошли обратно. В цивилизацию. На обратном пути взяли такси. Там цены – тоже фиксированные. Называешь точку «А» и точку «Б» — тебе сразу говорят сумму. О прибытии водителя оповещает робот. Я пытаюсь отучиться с ним вежливо разговаривать. Водитель живой. Просто усталый. Привычно пытаюсь разговорить:

— Скажите, а вы про Латвию вообще что-то знаете?

— Латвия?… Ну, столица у вас Рига.

— А еще?

Задумывается.

— Да нет, больше ничего.

— А про отношения Латвии и России? – допытываюсь.

— Ничего.

— Ну а шпроты, музыка, кино?..

— Ребят, я правда далек от этого всего. Знаю, что Рига.

Уже у гостиницы. Стоим, курим втроем. Водитель уехал.

— Прикинь, вот мы живем там, делаем что-то, а о нас не знают.

— Ничего. — Робертс буркнул. – Узнают.»

http://ru.sputniknewslv.com